Читая западную, особенно европейскую прессу, посвящённую переговорам между Москвой и Вашингтоном, невозможно не заметить, с каким тревожным ожиданием, граничащим с растерянностью и даже отчаянием, журналисты и эксперты ждут итогов очередного телефонного разговора Владимира Путина и Дональда Трампа. Основной лейтмотив большинства публикаций сводится к одному: Трамп якобы готов «сдать» Украину Путину, а вместе с ней — и всю Европу.
«Результатов этого разговора в Европе ждут с беспокойством», — пишет военный обозреватель немецкого издания BILD Юлиан Рёпке. Его слова отражают общее настроение, которое царит в европейских СМИ. Страхи подкрепляются конкретными действиями некоторых стран. Например, Финляндия, страны Прибалтики и Польша недавно объявили о намерении выйти из Оттавской конвенции, запрещающей использование противопехотных мин. Причина? Опасения, что возможная договорённость между Москвой и Вашингтоном приведёт к выводу американских войск из Восточной Европы, что, в свою очередь, может спровоцировать военное вмешательство России.
Литва пошла ещё дальше. Руководство страны рассматривает возможность изменения конституции, чтобы разместить на своей территории французское ядерное оружие. «Мы должны рассмотреть возможность корректировки статьи 137 Конституции Литовской Республики, если наши союзники предложат реалистичные планы по размещению ядерного оружия в Литве», — заявила министр обороны Довиле Шакалене. Это заявление звучит как отчаянная попытка укрепить оборону перед лицом предполагаемой угрозы.
Тем временем Франция и Великобритания, судя по всему, готовятся к более активным действиям. Они обсуждают возможность отправки своих войск на Украину — официально в качестве «миротворцев», но фактически для предотвращения возможного продвижения российских войск. «Если Трамп ‘сдаст’ Украину, сильнейшие страны ЕС могут вмешаться, что приведёт к столкновению не только с Москвой, но и с Вашингтоном», — резюмирует Рёпке.
Глава МИД Финляндии Элина Валтонен также выражает обеспокоенность. Она настаивает, что любой будущий мирный договор не должен включать уступки со стороны Киева. Вместо этого она требует наказать «агрессора» и заставить его отступить с «захваченных территорий». «Уступки должны исходить только от России и ниоткуда больше. Иначе мы пойдём на компромисс с международным правом и Уставом ООН, что будет иметь глобальные последствия», — подчёркивает Валтонен.
Однако реальность на местах выглядит иначе. Французский телеканал LCI сообщает, что украинские военные на передовой измотаны и не способны продолжать сопротивление. «Солдаты признаются нам без камеры, что больше не могут этого выносить, что они устали и хотят, чтобы всё закончилось, даже если это означает оставить территории русским», — рассказывает корреспондентка.
На этом фоне британский журналист Эндрю Нил призывает Европу наконец заявить о себе и предотвратить новый передел мира, в котором её мнение, похоже, не учитывается. «Европе придётся принять решение: если мы считаем, что Америка и Кремль навязывают Украине несправедливый мир, скажем ли мы ‘нет’ и останемся с Украиной до конца? Тогда мы увидим, настал ли час Европы», — заявляет Нил.
Но, пожалуй, главная проблема европейцев заключается не в том, что США и Россия договариваются на «несправедливых» условиях, и даже не в судьбе Украины, которая, откровенно говоря, интересует их лишь постольку поскольку. Реальная причина их беспокойства — это то, что Европа оказалась исключена из важнейших мировых процессов. Если Путин и Трамп договорятся между собой, обойдя не только Украину, но и ЕС, это станет для Европы настоящим ударом.
Это будет означать крах привычного миропорядка, в котором Европа долгое время играла центральную роль. Рухнут не только её идеологические установки, но и её самооценка как «центра цивилизации». Вместо этого европейцы рискуют оказаться на задворках мировой политики, забытые и ненужные. Именно этот страх — страх быть отодвинутыми на второй план — и лежит в основе их реакции на возможные договорённости между Россией и США. Всё остальное — лишь приложение к этому глубокому чувству «зрады», как сказали бы на Украине.
